На протяжении написания данной книги (в 1999 г.) мнение о том, что число λ не равняется нулю, было обширно распространено, но наряду с этим не преобладало. Наблюдения за сверхновыми в полной мере могли содержать неучтенные ошибки. Но другие доказательства, пускай кроме того формальные и непрямые, усиливают позиции ускоряющейся Вселенной. Реликтовое излучение – «остаточное свечение» по окончании Большого взрыва – распределено по небу не совсем однородно: существует маленькая отличие температур, вызванная неоднородностями, каковые позже превратились в галактики и их скопления. Ожидаемый размер самых заметных участков этих неоднородностей возможно вычислен. То, как большими они кажутся на небе – составляют ли в поперечнике один либо два градуса, – зависит от того, сколько источников тяготения, воздействующих на фокусировку, находится вдоль луча зрения. Измерения для того чтобы рода не получалось осуществить до конца 1990-х гг. (наблюдения проводятся в сухой высокогорной местности, Антарктике либо на протяжении долгих полетов воздушных шаров), и они свидетельствуют против модели Вселенной низкой плотности. Если бы число Ω действительно равнялось 0,3, а число λ было бы точно равняется 0, то зародыши скоплений галактик смотрелись бы меньше, чем в действительности. Однако каждая латентная энергия в вакууме вносит свой вклад в фокусировку. Если бы число λ составляло около 0,7, мы взяли бы эргономичную согласованность этих результатов точно так же, как посредством наблюдений сверхновых обосновываем ускорение расширения.
Тяготение – главная сила для планет, звезд и галактик. Но в еще более больших масштабах Вселенной средняя плотность так мелка, что другая сила может взять верх. Космическое число λ, обрисовывающее самую не сильный силу во Вселенной, в один момент являющуюся и самой загадочной, думается, контролирует расширение Вселенной и ее окончательную судьбу. «Самый громадный промах» Эйнштейна может превратиться в итоге в триумфальное открытие. В случае, если подобное случится, то это будет не первый случай, в то время, когда работы Эйнштейна влияют, которое он сам не смог предвидеть. Самое большое предвидение ОТО (Общая теория относительности) пребывает в том, что она предсказала черные дыры (The Black Hole), но об отношении Эйнштейна к этому явлению Фримен Дайсон писал так:
Эйнштейн был не просто настроен скептически, он был откровенно враждебен к идее черных дыр. Он считал решение уравнений для черных дыр позором, который направляться убрать из теории для улучшения ее выражения в виде формул, а не следствием из теории, которое направляться подтвердить наблюдениями. Он ни при каких обстоятельствах не высказывал ни мельчайшего энтузиазма по поводу черных дыр ни в качестве понятия, ни в качестве физического явления.
В случае, если число λ не равняется нулю, мы сталкиваемся со следующей проблемой: по какой причине значение, о котором мы можем делать выводы из наблюдений, меньше на довольно много порядков, чем то, что думается «естественным» значением? Наша сегодняшняя Вселенная немногим отличалась бы, если бы была еще меньше (не смотря на то, что долговременные прогнозы, о которых мы поболтаем ниже, кое в чем были бы другими). Однако намного более высокое значение λ имело бы катастрофические последствия: вместо того дабы начать соперничать с тяготением по окончании того, как сформируются галактики, число λ с бо?льшим значением взяло бы верх над гравитацией значительно раньше, на протяжении этапов высокой плотности. Если бы число λ начало господствовать перед тем, как галактики сконденсировались в расширяющейся Вселенной, либо если бы оно обеспечило силу отталкивания, достаточную чтобы уничтожить их, тогда не было бы никаких галактик. Наше существование требует, дабы число λ не было через чур громадным.
