Аргумент Кеплера  

Неприятность мультивселенной может смотреться сложной кроме того по космологическим стандартам, но она воздействует на то, как мы оцениваем полученные из наблюдений доказательства в сегодняшних спорах о числах Ω и λ. Кое-какие теоретики отдают предпочтение самой несложной вселенной с достаточным числом межгалактической чёрной материи (что противоречит лучшим сегодняшним доказательствам), дабы число Ω стало точно равным единице. Это подразумевает некоторую «настройку» ранней Вселенной, достаточно большую и абсолютно совершенную. Эти ученые чувствуют себя неуютно с числом Ω, равным, скажем, 0,3, а еще хуже им делается от дополнительных усложнений, таких как число λ, не равное нулю. Как мы заметили, на данный момент обстановка выглядит так, что, не обращая внимания на их страстное желание для того чтобы упрощения, они будут разочарованы.

Быть может, тут мы можем провести параллель со спорами, каковые происходили 400 лет назад. Кеплер открыл, что планеты движутся не по круговым, а по эллиптическим орбитам. Галилей был этим огорчен. Он писал: «Для поддержания наилучшего размещения и совершенного порядка частей вселенной… нет ничего другого, не считая кругового движения» (Галилей Г. Диалог о двух основных системах мира – Птолемеевой и Коперниковой. М.: Л.: ГИТТЛ, 1948.).

Галилею окружности казались более прекрасными, и они были несложнее – они определяются всего одним числом, радиусом, в то время как для эллипса пригодится дополнительное число, дабы обозначить его форму (эксцентриситет). Ньютон позднее доказал однако, что все эллиптические орбиты можно понять посредством одной объединенной теории тяготения. Если бы Галилей был еще жив, в то время, когда были опубликованы «Математические начала», открытие Ньютона, очевидно, вынудило бы его обрадоваться и поменять свое мнение по поводу эллипсов.

Параллель очевидна. Вселенная с низким числом Ω и ненулевым числом λ и т. д. может показаться уродливой и сложной. Но быть может, вся неприятность в нашем ограниченном видении. Наша Земля следует по одному эллипсу из нескончаемого множества вероятных, ее орбита ограничена лишь требованием, которое разрешает окружающей среде помогать эволюции (не через чур близко к Солнцу, но и не через чур на большом растоянии). Подобным же образом наша Вселенная может быть всего лишь одной из целого комплекта вероятных вселенных и ограничиваться лишь требованием, которое допускает наше появление. Исходя из этого я предпочитаю быть осмотрительнее с бритвой Оккама: предпочтение, данное более «простой» космологии, возможно таким же близоруким, как страстная влюбленность Галилея в окружности.

В случае, если в действительности существует множество вселенных, обрисовываемых разными «космическими числами», тогда мы найдём себя в одной маленькой и нетипичной подгруппе, где шесть чисел допускают сложную эволюцию. Кажущиеся «спроектированными» особенности нашей Вселенной не должны удивлять нас больше, чем мы удивляемся тому, что по большому счету в ней находимся. Мы обитаем на планете с атмосферой, обращающейся на определенном расстоянии от своей звезды-прародительницы, не смотря на то, что в действительности это весьма «особое» и нетипичное место. Случайно выбранное место в космосе окажется весьма на большом растоянии от любой звезды; более того, вероятнее, оно будет находиться где-то в межгалактической пустоте, в миллионах св. лет от ближайшей галактики.

На протяжении написания данной книги точка зрения о том, что наши шесть чисел в космической истории являются не более чем случайностью, всего лишь интуитивное подозрение. Но оно может укрепиться, в случае, если наше познание лежащих за ними физических процессов углубится. Куда серьёзнее для ее положения в качестве настоящей научной догадки то, что она возможно опровергнута: нам необходимо будет искать другое объяснение, в случае, если выяснится, что эти числа еще более особые, чем это нужно для нашего присутствия. К примеру, предположим, что (вопреки текущим показаниям) число λ вносит менее 0,001 в критическую плотность и, так, выясняется в тысячи раз меньше значения, которое нужно, дабы верить в том, что космическое отталкивание не препятствовало образованию галактик. Это породит подозрение в том, что в действительности число λ равняется нулю по каким-то фундаментальным обстоятельствам. Подобным же образом, если бы орбита Земли представляла собой идеальную окружность (не смотря на то, что нам не меньше комфортно существовать и на орбите с умеренным эксцентриситетом), это вынудило бы дать предпочтение объяснению, которое понравилось бы Кеплеру и Галилею и в соответствии с которым орбиты планет фиксируются в правильных математических соотношениях.

В случае, если лежащие за ними законы определяют все ключевые числа единственным образом, так что никакая другая вселенная математически не согласуется с этими законами, тогда нам нужно будет принять то, что «настройка» имеется неумолимый факт и была сделана по воле Провидения. Иначе, общая теория может разрешать существование мультивселенной, эволюция которой отмечена систематично повторяющимися «громадными взрывами». Тогда лежащие в базе мультивселенной физические законы смогут разрешать многообразие отдельных вселенных.